Областной суд снизил наказание

Областной суд значительно снизил назначенное приговором наказание

Судом первой инстанции Федин Е.С. (фамилия изменена) осужден по части 3 статьи 162 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет, со штрафом 100.000 рублей. Уже после подачи осужденным Фединым апелляционной жалобы его родственники заключили соглашение с адвокатом Турбиным Ю.С. о его защите в областном суде.

Челябинский областной суд согласился с доводами адвоката Турбина Ю.С. и переквалифицировал действия Федина с части 3 на часть 2 статьи 162 УК РФ, значительно снизив назначенное ему наказание в виде лишения свободы и исключив наказание в виде штрафа.

Выступление в суде апелляционной инстанции

адвоката Турбина Ю.С. в защиту Федина Е.С.

Уважаемый суд!

Вступив в дело как защитник уже осуждённого Федина Евгения Сергеевича, я не имел процессуальной возможности изложить своё мнение по делу в письменных жалобах, поэтому выскажу его, пользуясь правом выступления в прениях.

Приговором Златоустовского городского суда от 23 июля 2015 года Федин, как и его соучастник Борисов, признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.162 УК РФ, - разбое, то есть нападении в целях хищения чужого имущества, совершённое с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище (стр.1-2, 83 приговора в т.5 на л.д.108-196).

Обращаю внимание, что из трёх квалифицирующих признаков состава разбоя, указанных в приговоре, только один предусмотрен частью 3 статьи 162 УК РФ – это «незаконное проникновение в жилище». Но для Федина этот квалифицирующий признак в итоге обернулся наказанием почти равным максимальному, предусмотренному при наличии только двух других.
Сторона защиты считает, что по настоящему делу суд первой инстанции необоснованно квалифицировал действия Федина как разбой с незаконным проникновением в жилище, поэтому данное обстоятельство подлежит особому анализу и оценке, поскольку для Федина, как и для его осуждённого соучастника, этот вопрос имеет решающее значение.

Под незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище следует понимать противоправное тайное или открытое в них вторжение с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Проникновение в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые предметы без вхождения в соответствующее помещение (п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»).

Если бы можно было посмотреть на всё произошедшее, в чём признан виновным Федин, издалека, со стороны, то это выглядело бы действительно так: люди подъезжают на автомобиле к частному дому, сваливают калитку, взламывают дверь дома, врываются в помещение (жилище), избивают потерпевшего, завладевают имуществом, находящемся в доме и при потерпевшем. Ну, явно – разбой, и явно – с незаконным проникновением в жилище.
Именно так и расценил действия виновных лиц, в том числе и Федина, Златоустовский суд.
Но это, если смотреть поверхностно, не вникая в обстоятельства, мотивы, причины таких действий осуждённых. А ведь только при установлении таковых можно делать вывод о наличии или отсутствии у виновных лиц прямого умысла на разбой, предварительную договорённость об этом до совершения ими каких-либо противоправных действий, в том числе незаконного проникновения в жилище.

Понятно и бесспорно, что при разбое, совершённом с незаконным проникновением в жилище, судом должно быть установлено, что у виновных лиц умысел на совершение разбоя возник ещё до незаконного вторжения в жилище.

Для этого, решая вопрос о наличии в действиях лица, совершившего разбой, признака незаконного проникновения в жилище, суду необходимо выяснять, с какой целью виновный оказался в помещении, а также когда возник умысел на завладение чужим имуществом.

Ведь если лицо находилось в жилище правомерно, или проникло в него (неважно – законно или незаконно) не имея преступного намерения на хищение чужого имущества, но затем совершило разбой, в его действиях указанный признак отсутствует. Об этом говорится в пункте 19 уже упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Проникновение в жилище - это вторжение в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному завладеть чужим имуществом.

Зададимся вопросом. Может ли быть совокупность преступлений: «незаконное проникновение в жилище» (ст.139 УК РФ) и последующее совершение хищения (кражи, грабежа, разбоя)?
Думаю, что при определённых обстоятельствах – да.

Представьте, гражданин ворвался в квартиру соседа против его воли, когда уже не мог терпеть громкую музыку в ночное время, чтобы «разобраться» с ним. Однако сосед понял, что был неправ, они помирились и даже стали совместно пить пиво, но вторгшийся при этом украл лежавший на столе кошелёк с деньгами (пример из личной практики адвоката).

Что в этом случае - кража с незаконным проникновением в жилище? Конечно – нет. Этот квалифицирующий признак в данной ситуации отсутствует, поскольку похититель кошелька при незаконном проникновении в квартиру соседа не имел цели на хищение чужого имущества, умысел на кражу кошелька у него возник после его вторжения в квартиру соседа.

Налицо реальная совокупность преступлений: незаконное проникновение в жилище (ч.1 ст.139 УК РФ) и кража чужого имущества (ч.1 ст.158 УК РФ). По этим нормам уголовного закона лицо и было признано виновным.

Считаю, что в рассматриваемом деле сложилась схожая ситуация.

Нет сомнений, что Федин с другими лицами незаконно проник в жилище, где находился потерпевший Машарин. Имеются доказательства того, что Машарин был избит в доме этими лицами.

Остаётся только разобраться, с какой же целью, для чего Федин и соучастники проникали в дом, что они намеревались там делать.

Федин и Борисов утверждают, что, они приехали к дому Машарина, зная, что в нём проживает Котов Александр по прозвищу «Кот» и хотели поговорить именно с ним, а в дом проникли, считая, что Котов там прячется от них; при этом никакого умысла на хищение имущества в доме Машарина у них не было. Причём и Федин, и Борисов утверждают, что, ещё находясь на улице перед воротами дома Машарина, кричали, чтобы «Кот» (то есть Котов) выходил к ним (стр.7, 10 приговора).

Эти показания Федина и Борисова, как указано в приговоре, «суд расценивает как способ защиты и относится к ним критически, поскольку они полностью опровергаются всей совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств» (стр.72 приговора).

И далее суд перечисляет доказательства, которые, по его мнению, полностью опровергают позицию осуждённых. Это: показания потерпевших Машарина и Романовой, свидетеля Киселёва, протокол осмотра места происшествия, а также действия самих подсудимых, носивших характер нападения, и имевших с собой электрошокер (стр.72-73 приговора).

Обратимся же к этим доказательствам, по мнению суда полностью опровергающим позицию осуждённых.

В приговоре излагаются показания потерпевшего Машарина (стр.12-13), которые судом признаны достоверными.

Машарин поясняет, что около 17 часов 9 ноября 2014 года проснулся дома оттого, что кто-то сильно стучал в ворота дома, при этом он слышал, что находящиеся на улице люди кричали «Кот, выходи». Он сразу понял, что люди, которые находились за воротами, пришли к Котову Александру, который проживал в его доме, так как кричали его по прозвищу. И далее Машарин рассказывает, что ему на сотовый телефон позвонил Котов Александр и сообщил, чтобы он никому не открывал дверь, так как к нему в дом «ломится» парень по кличке «Серебро».

ричину, почему данные парни стали «ломиться» к нему в дом, Котов по телефону не сообщил, но он, Машарин, сразу понял, что парни пришли именно за Котовым, так как постоянно выкрикивали его по прозвищу.

Из этих приведённых судом показаний Машарина с очевидностью вытекает, что в действиях пришедших к его дому и находящихся на улице за воротами людей не было намерений совершать «нападение» в том смысле, которое придаёт этому понятию состав разбоя. У них не было желания и намерений (то есть по-нашему – умысла) вообще на вход во двор и сам дом.
Трудно представить, чтобы преступники, действительно замыслившие нападение на дом Машарина, на всю улицу кричали, привлекая внимание посторонних, чтобы им открыли ворота или чтобы кто-то вышел из дома. Всё-таки при реальных разбойных нападениях преступники действуют иначе.

Важен и тот факт, что, по словам самого потерпевшего, пришедшие к дому люди требовали, чтобы «Кот», то есть Котов Александр, вышел к ним на улицу. Такое требование говорит о том, что этим людям был нужен именно Котов, с которым они были готовы общаться и на улице, то есть без проникновения во двор или дом.

Ну, как в том мультике: «Леопольд, выходи!» Леопольд, то бишь Котов, не выходит. Ах, так? Тогда Федин сотоварищи решают сами добраться до Котова (они же пришли встретиться с ним), преодолевают преграды и проникают в дом Машарина.

Таким образом, показания Машарина в этой части не только не опровергают показания Федина и Борисова, но согласуются с ними и полностью подтверждают утверждения Федина и Котова, что они на улице перед воротами кричали, чтобы Котов выходил к ним.

Романова и Киселёв о том, что произошло до их приезда в дом, знают только со слов Машарина. Очевидцами появления Федина и других у дома Машарина они не были, поэтому что-либо сообщить или опровергать о событиях до их появления они просто не могут. Ссылка суда на их показания в этой части является необоснованной, не соответствующей обстоятельствам уголовного дела.

Так чем же, какими доказательствами опровергается, что перед воротами Федин и Борисов криками вызывали на улицу Котова? Да ничем и никакими. Более того, данное обстоятельство подтверждает сам потерпевший Машарин.

А это очень важно. Ведь в приговоре делается вывод, что умысел на разбойное нападение у виновных возник заранее, по предварительной между ними договорённости, ещё до вторжения в дом Машарина.

Но если принять во внимание описанное выше поведение Федина и Борисова, доказанное и подтверждённое судом, то о наличии у них умысла на разбой во временной период до их проникновения в дом Машарина говорить не имеется оснований.

Из изложенного можно заключить, что вывод суда о наличии у Федина и Борисова умысла на разбой ещё до их проникновения в дом Машарина является ошибочным. Это, в свою очередь, говорит о том, что квалифицирующий признак совершения ими разбоя с незаконным проникновением в жилище судом вменён бездоказательно, необоснованно и не мотивировано.
Является ли проникновение Федина и Борисова при данных обстоятельствах незаконным? Да, конечно. Проникновение было совершено против воли проживающего в доме Машарина, с преодолением преград. Федин осознаёт это и готов за такие действия понести ответственность.
Действиям же Федина и Борисова в доме Машарина после проникновения в него должна даваться отдельная оценка, исходя из степени их доказанности.

Федин утверждает, что они не собирались что-либо похищать из дома, к этому не готовились, электрошокера при нём лично не было, у Борисова он его не видел, а словесная перепалка с Машариным разозлила его, и он допустил действия, расценённые судом как разбой.

Вообще, даже если допустить, что у проникших в дом при себе находился электрошокер, как это утверждается в приговоре, то и этот факт с категоричной достоверностью ещё не может говорить о возможном его использовании в будущем при совершении в дальнейшем грабежа или разбоя.

Действительно, электрошокер – это оружие для личного пользования, находящееся в свободном легальном обороте, не требующее каких-либо лицензий или разрешений на его приобретение и ношение. Любой из нас может его свободно приобрести и носить при себе.

Почему же наличие электрошокера у одного из проникших в дом Машарина суд посчитал как предмет, приготовленный для разбойного нападения? Обоснованный и мотивированный ответ на этот вопрос в приговоре отсутствует.

Подводя итог изложенному, считаю, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют обстоятельствам уголовного дела, что повлекло и неправильное применение уголовного закона.

На основании статьи 389.15 УПК РФ прошу в любом случае исключить из квалификации действий Федина признак незаконного проникновения в жилище при совершении разбоя, предусмотренный частью 3 статьи 162 УК РФ; действия Фролова по незаконному проникновению в жилище Машарина квалифицировать по части 1 статьи 139 УК РФ.

Адвокат Ю.С.Турбин